 Вся эта история действительно началась с голубого цвета, когда она вошла в вестибюль маленькой гостиницы где-то под Неаполем и увидела голубую рубашку охранника, на нагрудном кармане которой висел номерной жетон. Следом за ней вошла Николь, таща за собой маленький чемоданчик. Было около полудня и было достаточно жарко. Через несколько мгновений она уже забыла об охраннике, который остался за спиной, и занялась тем, чем обычно занимаются при поселении в гостиницу. Лишь изредка она бросала взгляд на зеркало, расположенное где-то в глубине, в котором она наблюдала себя ― молодую красивую женщину в красивом голубом платье. И никаких совпадений! Оказавшись в номере, она все еще пребывала в заторможенно-сваренном состоянии, переживая воспоминания о палящих лучах раскаленного солнца. Где-то в этих воспоминаниях медленно появлялись мысли о будущем расположении ее немногих вещей. Николь как всегда суетилась в номере, восхищаясь расположением комнат и видом из окна, а она, держа в руках пульт от кондиционера, пыталась создать в номере приемлемую прохладу. В общем-то кому-то может показаться, что случайный взгляд молодой бельгийки, брошенный на человека, призванного поддерживать порядок в этом прохладном оазисе посреди раскаленного асфальта, вряд ли может стать началом какой-то истории, тем более, что они не проявили друг к другу никакого интереса, разве что праздное любопытство, однако сюжетная линия, медленно превращавшаяся в нить, уже начинала понемногу сматываться в клубок именно вокруг этого случайного и ничего не значащего взгляда, пока она вдруг не поняла, что постоянно думает об этом итальянце. Никогда ранее она не покидала своего города, и вот Николь пригласила ее провести каникулы в Неаполе. Она согласилась, хотя и с долей неохоты. Конечно, соглашаясь на это путешествие, она и думать не думала про итальянских мужчин, хотя Николь ей все уши прожужжала какие они красивые и горячие. Даже сейчас она не помнила лица этого молодого человека, и его образ вязался в ее мыслях только с его голубой форменной рубашкой. Позже, когда она встречала его в вестибюле, она старалась избегать его взглядом, даже несмотря на то, что глаза ее подло пытались наткнуться на него в большом зеркале. Постепенно она начала привыкать к этому смуглому лицу типичного итальянца с горящими, как ей казалось, глазами, широким лбом и победоносным подбородком. Но никогда она не задумывалась над тем, нравится он ей или нет. Да, в ней появилось странное желание привлечь к себе его внимание, но это ограничивалось только легким капризом, сравнимым с детской шалостью. Почему ― она не могла бы объяснить. Просто хочется, и всё. Наверное, каждой женщине нравится привлекать чье-либо внимание. Она выбрала его. Это было похоже на эксперимент, а сможет ли он обратить на нее такое же пристальное внимание? Правда, она не знала, зачем она это делала. Они никогда не разговаривали. Это объяснимо еще и тем, что он не знал французского, а она ― итальянского. Но и язык взглядов был чужд каждому из них. Проскользив мимо него, сидящего с газетой в руках, она только замечала, что его взгляд вдруг оказывается выше строчек и он уже смотрит на нее; именно в этот момент она отводила глаза в сторону. Ей самой все это было даже смешно, но она уже не могла удержаться: игра поглощала ее с каждым днем все больше и больше. В отличие от Николь, она часто засиживалась в номере в полном одиночестве. Это было особенностью ее натуры. Она никого не боялась, поэтому дверь никогда не запирала. К тому же внизу сидел охранник, поэтому она могла даже засыпать с незапертой дверью, тем более, что она никогда не знала, во сколько вернется Николь. Николь уже привыкла к выходкам своей подруги, поэтому она нисколько не обижалась. И пока та изучала многочисленные музеи Неаполя, бороздя город вдоль и поперек, не обращая внимания на солнце, она могла спокойно наслаждаться прохладой сумеречного номера. Однако сидя в номере и сознавая, что он внизу, в вестибюле, она незаметно для себя начала обыгрывать в мозгу различные ситуации. Например, она спускается вниз, чтобы просто полюбоваться интенсивным голубым цветом его рубашки. Ступенек всегда 13-ть ― даже если ты не суеверен, это всегда вызывает по крайней мере удивление: почему именно 13-ть? Она спускается по ступенькам со второго этажа на первый. В вестибюле тихо, только слабо жужжат кондиционеры. И она прекрасно знает, что он там... Да, конечно, как всегда сидит в кресле и читает последние новости. Она осторожно выглядывает из-за колонны ― он ее не видит. Потом осторожно приближается к нему. Он отрывает взгляд от статьи, и вот пара темных как ночь глаз уже гипнотизирует ее. Однако она стоит перед ним, не произнося ни звука. Наступает такой момент, когда он уже был бы рад вернуться к своей статье, но взгляд его словно нарочно изучает ее фигуру, затянутую в голубое платье. Из-под голубой шляпы на него уставилась пара светлых глаз. Он хотел что-то спросить, но ее глаза уже умоляют его замолчать; аккуратный ноготь, покрашенный голубым лаком, легко ложится на его губы. Потом она поворачивается и просто уходит. Так или иначе, но всегда одинаково: она уходит. Пройдет ли она мимо, едва коснувшись ладонью его волос или плеча, взглянет на его отражение в зеркале, просто улыбнется ― сама себе, зная, что он видит ее, затянутую в голубое платье ― в мечтах она видела себя очаровательной соблазнительницей, которая дразнит и не подпускает к себе. Николь не знала об ее фантазиях. Николь изучала фрески в монастырях и живопись эпохи Возрожденья. Николь была поглощена Италией в целом, когда как она видела себя рядом только с одним итальянцем в форменной рубашке голубого цвета. Однажды утром, когда она прошла мимо него, она вдруг поняла, что это не игра ― она действительно положила руку на его голову, слегка поиграла прядью волос, потом вдруг вздрогнула ― как будто очнулась. Испуганно взглянув в его темные глаза, она отскочила от него как ошпаренная. На нее как будто что-то нашло. Она чувствовала, как что-то пульсирует в ее голове между правым и левым полушарием. Обхватив голову руками, она убежала прочь. Выбежав во двор, она подняла голову к небу и увидела голубое небо. Ей стало не по себе… Николь попыталась выяснить, что с ней, но та ответила, что от жары ее голова совершенно разболелась. После завтрака они расстались. Николь присоединилась к группе туристов, которая должна была поехать на экскурсию в соседний город, а она вернулась в свой номер. Она полулежала на диване, со стаканом прохладного питья. Зачем она это сделала? Ее выходка не выходила из ее головы все это утро и весь этот день. Она почти не вставала с дивана, наблюдая за птицами из-за прикрытых ставен. В номере сохранялся сумрак и было достаточно прохладно ― кондиционер работал вовсю. Она сидела на диване все в том же голубом платье. Постепенно лимонад, разбавленный мартини, сморил ее ― она задремала. Но не спала. В голове ее мелькали эти воспоминания, которые тут же мешались с выдумками. Она представляла себе, как она стоит там, внизу, в вестибюле, и никто их не видит, потому что все уехали в соседний город, а он охраняет только ее ― ее одну, красивый итальянец в голубой рубашке. Вот он заметил ее, оторвался от своей газеты. Потом сложил эту газету на коленях. Потом отложил газету и поднялся. Подошел к ней, провел рукой по ее волосам. Она даже не улыбнулась в ответ. Только посмотрела в его глаза и отвернулась. Тринадцать ступенек ― она уже в который раз пересчитывает их. Но на этот раз ее шаги дублируются его шагами. Поворачивая в лестничном пролете, краем глаза она замечает его, покорно следующего за ней. Только сейчас она понимает, что манит его за собой. Он не может отказать красивой женщине. Кроме того, она единственная, кого он должен охранять. Так пусть же делает это тщательнее… Вот она берется за дверную ручку собственного номера. Проходит в номер, подходит к окну, закрывает его тяжелыми портьерами, чтобы свет не мешал им. Эта фантазия начинала ей нравится. Ей нравилось, как он смотрит на нее, как прикасается к ней, но потом ее мозг вдруг начинает уставать. Она словно засыпала временами, не понимая уже, о чем думает, и о чем думала до этого. По телу промелькнула сладкая истома, пока вдруг в голове не вспыхнуло воспоминание: да ведь на нем голубая рубашка. И он так крепко сжимает ее руки... Вдруг она почувствовала, что не может пошевелиться. Она почти не видит его ― не видит его лица. В свете косого фонаря блеснул металлический жетон. Она ощущает спиной жесткий деревянный забор. И руки, сцепленные наручниками, ― он приковал ее к трубе, которая проходит по краю забора, и руки уже порядочно затекли, даже начинают неметь. Она не может пошевелиться. Он срывает с нее одежду, не понимая, что она еще ребенок, что она не должна вот так, ночью, в темном углу, куда почти не проникает свет. Она заплакала. Но он не слышит ее слез. Он причиняет ей боль. Когда она пыталась сопротивляться ― он бьет ее по лицу. Тыкает в нее своей резиновой дубинкой. А когда она попыталась лягнуть его ногами, он ударил ее электрошоком. Тогда она потеряла сознание… Открыв глаза, она увидела, что сидит на постели, без платья, в одном нижнем белье. Вдруг открылась дверь, и в косых лучах настенных бра она увидела перед собой того самого охранника, который лежал на постели в своей некогда голубой рубашке. Только тогда она поняла, отчего ее руки такие липкие ― вся его грудь залита кровью, а в районе сердца торчит рукоятка большого ножа. Повернув голову на свет, она увидела лицо Николь, обезображенное от ужаса ― та пыталась удержаться на ногах, стоя у двери и опираясь на ручку, но все-таки она медленно сползла на пол, боясь закричать. Значит, экскурсия уже закончилась…
2001 г.
Светопись • Мэтры • Мыслеблудие • ПРОКИНО • Аниме • AMV • Архив X-files Худразбор • Мандалы • Промптзона • Демиург
2016-2023 © Таэма Дрейден, НеРеалии
|